stardolll4ik-life

Дорогой дневник, я тут вроде как прячусь. Хорошо, что дача у Андрея большая и чердак такой обжитой. В смысле без крыс. Вообще ужасно хорошо, что я захватила с собой ноут и хотя бы могу писать в дневник. Если бы я еще догадалась захватить с собой «Доширак», кипятильник и гранатомет, то можно было бы засесть здесь на все каникулы. Дорогой дневник, как ты уже понял, у меня серьезные проблемы. А начиналось все, конечно, романтически. Как в кино, ага. Давно пора бы понять, что если в фильме герои едут куда-нибудь классно провести время, то на них или нападают зомби, или им приходится знакомиться с родителями жениха. Андрей предложил отпраздновать окончание сессии у него на даче, а заодно представить меня всем своим друзьям. Лучше бы он предложил поехать в Африку и целоваться там с кобрами – я вернулась бы свежей и отдохнувшей. Короче, все и так понятно – друзьям Андрея я не понравилась. Вероятно, я недостаточно дорого выгляжу. Я как-то не понимала, что Андрей тусует в основном с мажорами – один мальчик так вообще приехал на таком джипе, который похож на гламурный гроб на колесах. А подруги друзей Андрея обвешаны брендами так, что брендом к бренду – лица не увидать. Нарочитого шуршания деньгами я раньше как-то у Андрея не замечала, вероятно, потому, что Андрей этого как-то и не делал, а вел себя достаточно просто и скромно. Но как у него могут быть такие друзья? – Расслабься, – сказал мне Андрей, – я этих ребят с песочницы знаю, они мне как родные. Да, представляю, какая у них была песочница – с белым канарским песочком и обнесенная забором с сигнализацией. Впрочем, парни еще ничего. Правду говорят, что мальчикам глубоко по фигу, сколько раз у девочки на заднице написано Prada, главное, чтобы эта самая задница была красивой. Но вот девочки… Во-первых, тут есть сводная сестра Андрея – результат каких-то очень сложных предыдущих брачных отношений его отца. Ее зовут Карина, и, как будто этого недостаточно, она себя слишком мило со мной ведет. Примерно вот так: – Ах, Маша, а кто у тебя папа? – Гинеколог, – говорю я мрачно. – Ну, ничего страшного, – лучезарно улыбается Карина. Нынешний папа Карины – продавец. Продает он нефть. Во-вторых, тут есть бывшая девушка Андрея. Как будто мне не хватило стычки с готессой Чечеткиной, которая тоже одно время встречалась с ним. Эту же его бывшую-бывшую зовут Юля, и все его друзья готовы ноги ей мыть и воду пить, такая она хорошая. Ей, наверное, даже на спине спать трудно – крылья мешают. Я и часу тут не успела побыть, как уже услышала подробное жизнеописание Юли с дальнейшей канонизацией ее святого облика. Она состоит в Гринписе, не носит меха, не ест мяса и плачет, когда ей дарят цветы, потому что они – живые. Когда я при ней осмелилась поесть шашлыка, она смотрела на него так, будто я вгрызаюсь в жареную ляжку ее дедушки. Короче, дорогой дневник, мне здесь ужасно скучно и тоскливо. Я не летаю на распродажи в Милан, и меня точно не пустят в ночной клуб даже в Бибирево. Подумываю о том, чтобы написать Поляковой и позорно сбежать куда-нибудь к ней. Одна беда – отсюда можно уехать только на машине.  Дорогой дневник, интересно, смогу ли я угнать машину?  Дорогой дневник, знаешь, иногда в журналах публикуются вопросы читателей, например к психологам. Ну там, как правильно заставить есть детей мерзкое морковное пюре или как стать длинноногой блондинкой, если твой парень только на них и заглядывается. Если бы я писала такое письмо, то спросила бы: «Что забыла сестра моего парня в моей комнате, а точнее, в моем чемодане?» Я тут обнаружила, что кухня может стать неплохим укрытием, потому что тут никто не готовит и все предпочитают заказывать пиццу, платя курьеру за доставку две стоимости этой самой пиццы. После чердака кухня была просто раем. И вот сижу я там себе и слышу, как кто-то звонко топает по коридору явно по направлению к кухне. В очередной раз обсуждать, как я опустилась до того, чтобы покупать одежду в Sela, я вряд ли бы смогла, поэтому быстро вылезла в окно на улицу. Моя комната – через одну от кухни. Думаю, обойду дом и придумаю, где бы еще спрятаться. Пробегая рысью мимо своей, ну, то есть нашей с Андреем комнаты, я вдруг замечаю, что там кто-то есть. Подхожу к окну – и что я вижу?! Прелестная Карина с самым невозмутимым выражением лица копается в моих вещах! Я так обалдела, что тупо застыла возле окна, несмотря на ощутимый мороз, и молча пялилась на то, как Карина копается в моем белье, хорошо хоть – в чистом. А что я могла сделать? Стукнуть в стекло и сказать: эй, руки прочь от моих трусов? Не правда ли, дорогой дневник, издержки хорошего воспитания – это когда человек делает тебе гадость, а тебе стыдно ему об этом сказать?  Дорогой дневник, почему я не решилась угнать машину? Все становится значительно хуже. У всех стали пропадать вещи. Как ты понимаешь, смотрят косо именно на меня. Я же тут типа новенькая. Они же все из одной песочницы. Несмотря на то, что у меня тоже пропали мои любимые часы с овечками, эту пропажу никто серьезно не воспринял. Еще бы, они же стоили всего пятьсот рублей. А вот у Жанны пропал ее телефон – Sony Eriсsson Jaloux D&G, который стоит как моя почка. Самое ужасное то, что я знаю, что вещи таскает Карина, но, даже если я засниму на видеокамеру, как она это делает, мне скажут, что я ловкий монтажер. Еще бы, ведь Карину-то они знают с детства. А меня – с пятницы. Жанна мне так сразу прямо и сказала, чтобы я вернула ее телефон. А Андрей говорит, что все это ерунда и Жанна, наверное, сама его потеряла, когда вчера после восьмого коктейля плясала во дворе под «Раммштайн». Он вообще не парится. Тут никто не парится – всем же ясно, что это я. И я, конечно, не могу сказать Андрею: знаешь, это твоей сестре не хватает каких-то витаминов в организме и она берет чужое без спросу.  В общем, помощь иногда приходит в странных формах. После того что мне сказала Жанна, я сидела и ревела на чердаке. Вдруг поднимается на чердак эта самая Юля и заводит со мной подозрительно ласковую беседу, хотя я была уверена, что она мне не простила жареных ног дедушки. – Слушай, – говорит она мне. – Я знаю, что это Карина берет вещи. Она клептоманка, ее даже лечить пытались, но без толку. Ей скучно, вот она и ищет, как поднять себе адреналин. Более того, если застукать ее на месте преступления, то она спокойненько все вернет и даже потом ничего не вспомнит. Андрей об этом не знает, а я узнала случайно, но решила тебе сказать. Нормально так, да? Прекрасные у Андрея и друзья, и родственники. – Давай так, – предлагает Юля, – найдем, куда Карина все прячет, и тихонько вернем на место. – А мне-то от этого что? – говорю я. – Все подумают, что я испугалась и вернула награбленное. – Нужно что-то сделать, – настаивает, значит, Юля. – Жанна уже истерит и хочет вызывать милицию, чтобы тут всех обыскивали. – Вот и прекрасно! – говорю я. – Вот и здорово! Пусть у нас тут у всех возьмут отпечатки пальцев, найдут этот чертов телефон и увидят, что я его даже не трогала. Короче, Юля меня не убедила. Хватит мне того, что меня все тут считают воровкой, не собираюсь я спасать Карину.  Дорогой дневник, развязка наступила довольно неожиданно и, если честно, стоила мне нескольких седых волос. Ночью Юля, видимо, где-то отыскала припрятанные Кариной вещи и решила их разложить по местам. Но никто не знал, что Жанна решила той же ночью залечь в засаду и узнать, кто покусился на ее телефон, а заодно и на какие-то там сережки с бриллиантами (по сравнению с телефоном – сущая мелочь). При взгляде на Жанну сразу понимаешь, что связываться с ней опасно – это такая рослая и крупная блонда с лицом рекламного постера. Она носит такие каблуки, что ей даже не стоит держать в сумке газовый баллончик. Ее ноги – просто орудие убийства. Ну и вот Жанна ночью взяла и поймала Юлю, которая кралась к ней в комнату, чтобы подложить телефон на место. Поймала и, не включая света, стала орать, что сейчас выкинет меня на мороз, что она всегда знала, кто тут шарится. Еще бы, она же думала, что это я. На ее вопли, конечно, сбежался весь дом. Включили свет, а в объятиях Жанны – вовсе не я, а Юля. Тут такая заминочка образовалась. Ощутимая. Стоим мы все кругом возле Жанны, Жанна вся красная, как помада Rouge от «Шанель», и Юля, такого серьезно белого цвета, вертит в руках злополучный телефон. – Э, Юлька, – говорит тут кто-то из парней, кажется, Сережа, – так это чего, ты вещи брала? И тут Юля вся идет пятнами, ее милое выражение лица меняется, и она тычет в меня пальцем и говорит: – Нет, это она. А я просто нашла все и хотела вернуть, чтобы не было скандала и Андрюша не расстроился. И смотрит так умильно на Андрюшу. Сразу скажу, дорогой дневник, эти несколько секунд, пока все понимающе так глядели на меня, были самыми отвратительными в моей жизни. Я уже внутренне подготовилась к тому, что Жанна сейчас пойдет и заварит на кухне котел смолы, чтобы было во что меня окунуть, и еще раздерет на перья все подушки в гостиной. У меня ведь не было никаких доказательств того, что это Карина брала вещи, а Юля подло и бесчестно меня подставила. Но тут Андрей спокойно сказал: – Так, вот этот балаган прекращаем. Я знаю, что вещи брала Каринка. И он без нервов и с достоинством объяснил всем, что у Карины проблемы, что ее даже лечат доктора, и Карина как овечка это подтвердила. У меня, говорит, проблемы после развода родителей. – Юля, не надо грязи, – говорит ей та самая Карина, которая, как мне казалось, презирала меня за отца-гинеколога, – не надо придумывать, как набычить на Машу, если тебе не нравится, что Андрюха с ней встречается. Юля продолжала идти пятнами, и всем уже было ужасно неловко. Спасла нас всех Жанна, которая схватила свой телефон и за-орала, что ей пофиг, кто там его брал, но главное, что он нашелся, и теперь пусть мы все уже отвалим, потому что она хочет спать.  Дорогой дневник, кажется, я совсем не разбираюсь в людях. Карина позвала меня в кино. Оказывается, я ей понравилась. Пре-дупредила, чтобы я как следует застегнула сумку.